Разрешает ли РПсЦ пользоваться синодальным переводом (1876 года) Библии? Есть ли будущее у старообрядцев.

Священник Петр Коломейцев

Есть ли будущее у старообрядцев?

Источник: "Религия и демократия" (На пути к свободе совести II). М.,Изд. "Прогресс", 1993

Статья отражает положение дел в старообрядчестве на 1991 год (прим. Religare).

В начале ХХ века такой вопрос казался абсурдным. Согласно данным переписи населения на 1 января 1912 года, исповедующих старообрядчество в Российской империи было 2 206 621 человек, зарегистрированных общин – 1268, священников и наставников – 1196 человек, старообрядческих храмов – 630, молитвенных домов – 3161, скитов и обителей – 73. Однако эти данные не могут считаться полными, поскольку многие старообрядцы уклонялись от переписи. В. М. Миловидов высказывает предположение, что могло быть 5 – 10 миллионов человек. В некоторых источниках приводится цифра 10% всего населения российской империи. Как бы то ни было, даже по приблизительным подсчетам можно сказать, что старообрядцы составляли значительную часть верующих, с которой трудно не считаться.

Независимость от государственной бюрократии, в отличие от синодальной православной церкви, деморализованной сервилизмом, укрепляла авторитет старообрядчества в народе и привлекала неофитов. Таким образом, старообрядческая церковь не только процветала, но в определенной степени составляла конкуренцию синодальной церкви. На рубеже веков русское старообрядчество переживало возрождение. Указ о веротерпимости 17 апреля 1905 года и последовавшее за ним распечатывание алтарей позволили старообрядчеству выйти на поверхность социальной и политической жизни России. Этот выход подготовлен был также внутренними процессами, происходившими в старообрядчестве в течение ХIХ века, а именно: укрепление позиций в деревне – благодаря высокой трудовой морали и социальной сплоченности, что привело к процветанию старообрядческого крестьянства, а накопление капитала и помещение его в быстрорастущие предприятия (заводы, фабрики, железные дороги и проч.) создало мощную экономическую базу старообрядчества. Таким образом, финансовая поддержка, независимые позиции, подкрепленные строгой моралью, – все это способствовало возрастанию авторитета старообрядцев в обществе. Если в ХIХ веке активность старообрядцев распространялось лишь на экономические сферы, то уже к началу ХХ века стал заметен рост их участия в социальной и политической жизни России: они вошли в думу, участвовали в различных комитетах и обществах. Их влияние на самые разные стороны российской жизни неуклонно возрастало.

Более того, успех старообрядчества в социальной сфере дает возможность судить не только о возрождении самого старообрядчества, но и о возможных перспективах оздоровления всей общественной и социальной жизни России того времени. Промышленники, вышедшие из старообрядческих семей-кланов – Морозовы, Рябушинские, Прохоровы, – получили прекрасное европейское образование, которое, накладываясь на патриархальное, глубоко нравственное воспитание, полученное ими в крепких семьях, давало удивительные плоды. Эти люди, имея в руках огромные капиталы, так смогли ими распорядиться, что Россия получила высокое, развитое на мировом уровне производство, и в то же время прогрессивные социальные отношения в среде работающих на этих производствах. Как правило, на крупных предприятиях, принадлежащим старообрядцам, рабочие жили большой общиной. Повсеместно распространялся 8-ми часовой рабочий день. Была организована служба социальной помощи и защиты рабочих (обучение, лечение, страховка и проч.). Одно такое большое предприятие, включавшее в себя более мелкие. Напоминало собой современную японскую корпорацию. Причем вводимые новшества воспринимались не как новаторство, а как возврат к доброй старине, к золотому веку.

До 1917 года старообрядцы издавали самую разнообразную литературу по вопросам церкви и культуры, несколько периодических изданий. Среди них журнал "Изборник", газеты "Голос старообрядца", "Народная газета".

Благотворительность в старообрядческой среде всегда считалась обязательной, поскольку, благодаря патриархальной закваске. Капитал никогда не рассматривался как самоцель, как средство для устроения роскошной жизни, но как то, что дано Богом, и потому, в какой-то мере, должно служить и другим людям. Поэтому старообрядцы всегда отличались в сфере благотворительности своего рода щедростью и содержали множество благотворительных учреждений: больницы, дома престарелых, детские приюты со школами со школами церковного пения и церковного искусства и т. д.

Испокон века старообрядцы гордились своей книжностью, грамотностью и дотошным, скрупулезным богословствованием (начетничеством). Грамоте старообрядцы учились с трех лет, и к четырем читали Псалтырь. Дьякон наизусть обязан был наизусть знать весь Псалтырь и Апостол, а священник – еще и Евангелие. Постоянно читаемыми книгами старообрядцев были Кормчая, Номоканон, Иоанн Златоуст, Василий Великий, Григорий Богослов. Набор книг в церковных библиотеках был самый разнообразный и подчас неожиданный: здесь встречаются Августин, Иероним, Бароний, Максим Грек. Это говорит о широком спектре интересов и большом уважении к книге.

Постоянно полемизируя с Синодальной церковью, старообрядцы тем не менее с интересом следили за развитием православной Богословской мысли и без предвзятости относились к новаторству в богословии. Особо чтимыми авторами были Флоренский и Булгаков. Такое отношение к богословской мысли побудило профессора Петербургской духовной академии архимандрита Михаила (Семенова), впоследствии епископа Канадского перейти в старообрядческую церковь после указа о веротерпимости и возглавить Старообрядческий институт. Он оставил богатейшее наследие, надеясь, что в старообрядчестве будет развиваться живая богословская мысль.

Старообрядчество накопило большие сокровища музыкального церковного искусства. В старообрядческих общинах хранились и собирались древнейшие книги знаменного пения в крюковой безлинейной нотации, в то время как в синодальной церкви в связи с переходом на современную нотацию старинные книги с крюковой записью за ненадобностью не сохранялись.

На рубеже веков старообрядцы активно пропагандировали древнерусскую музыкальную культуру. Были переизданы некоторые музыкальные книги, причем для синодального хора. Большой популярностью пользовался Морозовский хор, который иногда выступал для широкой публики в Большом зале Московской консерватории и осуществлял с лучшими фирмами граммофонные записи, расходившиеся большими тиражами. Уровень приходских непрофессиональных хоров тоже был очень высоким. В Москве славился не только хор кафедрального собора на Рогожском, но и хор маленькой церкви на Апухтинке.

С особым почитанием и любовью старообрядцы всегда относились к иконе. Всемирно известны собрания иконописи Солдатенкова, Рябушинского. Одним из лучших в нашей стране является собрание икон Покровского кафедрального собора, храма на Апухтинке. (Ныне эта коллекция хранится в ГТГ).

Дома старообрядцев отличались большим количеством икон. В начале века они имели свои иконописные мастерские, которые обслуживали не только храмы, но и выполняли частные заказы на реставрацию старых икон и написание новых.

По своим прогрессистским настроениям, стремлениям к совершенствованию уровня производства и интересам к сферам социального развития общества старообрядцы были близки к тогдашней либерально-демократической и социалистической интеллигенции. Однако отличались от нее именно тем, что отрицали революционные пути обновления общества, и образ идеального мира видели не в светлом будущем, а в прошлом, когда, по понятиям старообрядцев, торжествовали истинные, Богом данные, отношения между людьми. Не случайно русские социальные утопии рождались именно в старообрядческой среде – вспомним обетованное Беловодье, легенду о граде Китеже и т.д. Именно в силу определенного сходства интересов к социальным движениям, изначального нравственного ориентира на идеалы справедливости и добра, старообрядцы нередко симпатизировали социалистам, и те, в свою очередь, видя в старообрядцах гонимую царским правительством часть населения, стремились солидаризироваться с ними. К тому же, революционному движению, основную часть которого всегда составляли неимущие разночинцы, требовались капиталы, и тогда значительная часть старообрядческого капитала оказывалась в распоряжении революционеров, перекочевывала в партийные кассы, шла на издание подпольных журналов. Так, известно, что Солдатенков издавал "Колокол" Герцена и печатал Некрасова, а Морозов субсидировал издание большевистской "Искры".

Натерпевшись от самодержавия, старообрядчество поддержало радикальное политическое движение революции 1905 года. Но указ о веротерпимости 17 апреля 1905 года, установление Думы и возможность участия в ней полностью удовлетворили их религиозные и политические чаяния. К тому же к 10-м годам ХХ века они не только не испытывали какого-нибудь кризиса, но, как уже говорилось, переживали подъем во многих сферах жизни. Поэтому не видели ни очистительного смысла в революции, ни необходимости в какой-либо коренной переделке для себя и для Росси в целом. Революция февраля и октября 1917 года старообрядцы не только не приветствовали, но оценили как враждебные и апокалиптические события. Отсюда понятно, отчего старообрядцы оказались одной из наиболее консервативных и даже контрреволюционных сил, а потому со стороны революции, разрушавшей все стоящее на ее пути, потерпели страшный урон.

Практически сразу после революции на старообрядчество, как и на другие религии, обрушился шквал репрессий, то, затухая, то, усиливаясь, он продолжался почти до 80-х годов. Во время этих гонений старообрядчество оказалось особо уязвимым из-за громадной роли мирян в жизни церкви, принадлежащих к социально и экономически активным слоям, – фабрикантов, купцов, зажиточного крестьянства.

Ситуация, сложившаяся в России на рубеже веков, благоприятствовала старообрядцам, и они имели все шансы стать той закваской мощного капиталистического производства, как когда-то пуритане в Англии и в Америке. Но пролетарской диктатуре старообрядческий капитализм был нужен меньше всего, ибо частная собственность, священная к тому же с консервативной религиозной идеологией, с точки зрения революционной власти, была преступлением в квадрате. Поэтому старообрядцы лишились не только своих капиталов, но и всей сферы его возможного применения, в том числе и форм общенародного пользования. В результате репрессий, последовавших вскоре после революции, старообрядцы вновь были загнаны в резервацию, еще более худшую, чем при царском режиме. Старообрядцев коснулись практически все кампании репрессий: в 1918 году. С ними боролись как с представителями крупной буржуазии, в 20-х годах они попали под кампанию раскулачивания и расказачивания (уничтожения кулачества как класса и казачества как социальной группы), в 30-х годах – в безбожную пятилетку – старообрядчество воспринималось с точки зрения религиозных пережитков и приравнивалось к сектантам. Даже в военные и послевоенные годы, в периоды относительной передышки от гонений, старообрядцы так и не смогли оправиться. Не смотря на то, что патриотические призывы иерархии к защите Отечества от "аспида и василиска тевтонского" должны были бы восприниматься властью как проявление лояльности, старообрядцев все-таки продолжали воспринимать как элемент, чуждый структуре социалистического общества. Поэтому в годы хрущевских гонений на религию, старообрядцы снова стали объектом самой жесткой атеистической пропаганды и борьбы с религиозными предрассудками. Об отношении к старообрядцам можно судить по высказываниям одного видного пропагандиста Ф. Федоренко, который писал еще в 1965 году, что старообрядцы – это замкнутые, угрюмые, неразговорчивые люди. Цепко держащиеся за свои предрассудки, люди с подавленной волей и сознанием, трудно поддающиеся перевоспитанию. При подобном подходе общество и без жестоких репрессий будет всегда стремиться "изжить" такие явления, как старообрядчество. В годы брежневской стагнации старообрядчество продолжали разрушать без видимых гонений, без кровавых жертв, путем "естественного" умирания приходов. Нередко кучка прихожан, не имея возможности содержать храм, находившийся в аварийном состоянии, добровольно отдавала его местным властям.

Особенностью старообрядчества всегда был замкнутый, даже клановый характер. Это в какой-то мере предохраняло его от внешних воздействий, трудно было расколоть и тем более обеспечить внешнюю инфильтрацию осведомителей и провокаторов в саму старообрядческую среду.

Нельзя сказать, что все попытки Совета по делам религий "работать" с московской архиепископией заканчивались неудачей. Достаточно вспомнить архиепископа Никодима, возглавлявшего церковь с 1970 по 1986 год; в это время нередки были и запрещения в служении активным священникам, и церковь регулярно жертвовала в Фонд Мира, исполняя свой гражданский долг. Однако подобные действия оставались действиями только владыки, паства же внутренне не приняла его направления: во время чтения посланий архиепископа люди выходили из храма или демонстративно разговаривали в храме. А, учитывая то, что владыка Никодим почти не выезжал из Кишинева и в кафедральном соборе в Москве не совершал архиерейских служб, община вполне серьезно обсуждала вопрос о лишении его денежного содержания. Это лишний раз подтверждает, насколько старообрядцы не смешивают уважение к сану с чинопочитанием, и мнение Церкви может быть вполне независимым по отношению к ее главе и к политической власти.

В то же время известно, какой любовью пользовался местоблюститель епископ Афанасий, который долгое время был не у дел, вследствие недоверия к нему властей, но всего за два месяца своего местоблюстительства много сделал для церкви: он рукоположил несколько новых священников. При нем был рукоположен еще один епископ, и начались переговоры о возвращении храма. Можно сказать, что именно при Анастасии церковь начала пробуждаться от своего "оскудения и вдовства". Похороны епископа Анастасия на Рогожском кладбище собрали огромное количество народа и были актом величайшей признательности и скорби. Тогда как архиепископ Никодим не был даже похоронен на архиерейском кладбище в Москве.

Талантливые священнослужители всегда вызывали недовольство властей, особенно если они пытались выйти с проповедью в широкие слои верующих, а не ограничивались только исполнением обрядов. Наиболее значительной фигурой в старообрядческом духовенстве был о. Евгений Бобков, широко известный в религиозных диссидентских кругах 70-х – начала 80-х годов. Он поддерживал тесные контакты с представителями все возрастающего, начиная с начала 70-х годов, христианского движения. Например, с Красновым-Левитиным, о. Александром Менем и др. Сын церковного старосты, он рано испытал давление репрессивного аппарата, и был отчислен с юридического факультета МГУ за то, что обвенчался в церкви. Через некоторое время после рукоположения за активность, которая не ограничивалась узкими рамками культа, он был выслан из Москвы в Гомель без права служить и проповедовать во время приездов в Москву. Загадочная гибель в автокатастрофе в 1984 году этого златоустейшего проповедника и понимающего наставника во многом обескровила едва зарождавшееся движение пастырства.

В результате репрессий за период с 1917года по начало 80-х годов старообрядчество лишилось своих основных институтов. Вскоре после революции были закрыты монастыри. Последний монастырь в Молдавии, бывший до войны на территории Румынии, был закрыт в 1958 году. Сразу после революции ликвидировали Старообрядческий духовный институт, и старообрядцы остались без единственного учебного заведения. Полностью прекращена издательская деятельность (кроме церковного календаря). Прекратили свое существование иконописные мастерские, благотворительные заведения.

Представление о старообрядцах как о закрытых сообществах не совсем верно. В своеобразных формах до революции старообрядцы вели миссионерскую деятельность. Старообрядцы всегда строго следили за тем, чтобы на богослужении в храме только единоверцы. Но открытыми для всех были праздничные богослужения, совершаемые вне храма, крестные ходы, молебны. По большим праздникам накрывались столы на улице, куда приглашали всех желающих, особенно малоимущих и нищих. Это была единственная возможная форма миссионерства, и, следует признать, весьма эффективная. Именно это и было категорически запрещено в советское время.

Из 20 епархий Белокриницкой иерархиии на сегодняшний день осталось только 5, которые управляются митрополитом и двумя епископами. По состоянию на 1986 год на 126 приходов имелось всего 54 священника, многие из которых были преклонного возраста или больны, и 8 дьяконов. И это почти на миллион верующих, разбросанных по всей стране.

Каково же состояние старообрядчества сегодня? Пополнение корпуса священнослужителей происходит не систематически. Кандидатами в епископы становятся, как правило, овдовевшие священники. Институт монастырей отсутствует, так же как и монашество – главная кузница кадров и хранительница учености и церковного искусства. Количество монахов и монахинь исчисляется единицами. Ввиду отсутствия духовных учебных заведений священники готовятся из певчих, чтецов, дьяконов, активных клирошан, но в связи с тем, что старообрядческие общины бедны, они не имеют возможности содержать на окладе причт, поэтому практически все причетники работают на государственной службе, а церковные обязанности могут выполнять только в свободное от основной работы время. Поэтому они не имеют возможности активно участвовать в жизни прихода, а, следовательно, падает качество их подготовки. Преемственность и передача профессиональных уставщических и певческих, регентских навыков происходит не от стариков к молодежи, а от стариков к людям, вышедшим на пенсию, потому что, только выйдя на пенсию, человек получает возможность активно участвовать в жизни прихода. Поскольку обучение происходит только в храме, где темпы обучения гораздо более медленные, чем в учебном заведении, молодежь, не имеющая возможности в штате причта, не включается полностью в богослужебную жизнь общины. Таким образом, понятно, почему, в отличие от РПЦ, где происходит естественное обновление и омоложение причта. Здесь средний возраст причта пенсионный и, по своему составу, это в основном женщины. Причем женщинам приходится брать на себя такие сложные обязанности, как чтец, регент, уставщик.

Сегодня состояние богословской образованности у старообрядцев более чем неудовлетворительное. Во-первых, почти не осталось богатых приходских библиотек. Они все изъяты и отправлены в государственные спецхраны. Личные библиотеки, которые раньше могли насчитывать десятки древних и ценнейших книг, ныне практически утрачены или сведены к минимуму. Издательские возможности отсутствуют, что приводит к резкому сокращению богослужебной и уставной старопечатной литературы. Пользоваться же новопечатной литературой Издательского отдела МП старообрядцы не представляют для себя возможным из-за большой разницы в текстах. Нет мастеров переписчиков крюковых знаменных певческих книг. Как следствие того, что старые книги утрачиваются, а новые не появляются, – резкое падение уровня образованности. Если еще клирошане сохраняют какое-то знание о богослужении и минимальную богословскую грамотность, то уровень мирян предельно низкий. Редко кто из мирян выводит свой круг чтения за пределы синодального перевода Библии. Утрачивается знание старообрядческого языка, интерес к нему пропадает. Первое в советское время уникальное издание Острожской Библии, предпринятое по инициативе старообрядческой общины старообрядцами, практически не пользуется спросом у прихожан.

Ввиду того, что музыкальная культура непосредственно связанная с практикой богослужения, она менее всего понесла урон. И до сих пор старообрядческие хоры пользуются известностью. Особенно горьковский хор и хор села Стрельникова. Записи последнего были изданы фирмой "Мелодия" совместно с Московской митрополией. Тем не менее сегодня уже дело обстоит уже не так благополучно. Во-первых, многие из известных ранее старообрядческих хоров совершенно исчезли: например ничего не осталось от некогда знаменитого хора Громовской общины в Ленинграде или Московского на Апухтинке. А ведь с исчезновением каждого из них утрачивались и традиции. И те характерные особенности, которые были свойственны только этому хору, что и делало его уникальным. Уровень исполнительного мастерства оставшихся хоров снижается. Все меньше певчих умеют читать крюки, многие в хорах поют только по напевке, а это тоже сказывается на качестве исполнения. Отсутствуют спевки, обучение музыкальной грамоте, работа с постановкой голоса. Многим певчим приходится индивидуально обращаться к светским педагогам, к сожалению несведущим в особенностях старообрядческого пения. Общий упадок духовности и культуры, а также отсутствие пропаганды древнерусского искусства на должном уровне (публикации старообрядческих иконных собраний слишком незначительны) привели к тому, что в старообрядческой среде постепенно утрачивается вкус к иконописи и понимание ее. Икона исчезает из быта.

Сегодня число иконописцев настолько незначительно, что они не в состоянии удовлетворить спрос прихожан на реставрацию и на написание новых икон. Полностью отсутствует полиграфическая продукция, воспроизводящая иконы, которая могла бы восполнить недостаток икон в домах и удовлетворить массовый спрос. А то количество репродукций, которое встречается в календарях, весьма незначительно, к тому же по своему качеству оно не может удовлетворить интерес к иконописи и не способствует углублению понимания иконы, которое постепенно утрачивается. При современных полиграфических возможностях и отсутствии практики иконописания в какой-то мере спрос на иконы могли восполнить альбомы и отдельные репродукции с лучших образцов древнерусской живописи, снабженные комментариями и объяснением богословских принципов построения иконы. Это могло бы способствовать возвращению интереса к иконе и ее пониманию.

В начале века старообрядческая церковь вполне удовлетворяла многочисленные разнообразные духовные запросы верующих. Этому способствовали неподвластность духовенства официальной церкви и светским институтам, отсутствие фискальства в пастырях, сохраненные традиции духовного наставничества, пастырства и учительства. Сегодня общий кризис старообрядчества привел к упадку и пастырства. Отсутствие регулярных проповедей, колоссальная загруженность духовенства, когда постом священник должен окормлять огромное количество верующих, большую часть которых он не помнит или видит впервые, приходит к превращению духовного руководства паствой к формальному исполнению обряда перед причастием. Если бы существовала практика исповедания и причащения верующих в другие дни, кроме постов, и, если бы священник читал проповеди на нравственные темы, это могло бы хотя бы частично восполнить недостаток духовного воспитания, которое давалось верующим в семье. Отсутствие развивающегося, учитывающего современное состояние дел, нравственного пастырского богословия приводит к формальному некритическому перенесению всех положений Номоканона на практику долголетних отлучений от и без того редкого причастия, практически выключая человека из жизни церкви. Существующее положение в конце концов лишает человека помощи не только человеческой, но и духовной.

И в этом еще одна из причин малого участия в церковной жизни людей среднего возраста. Как правило, на службе в старообрядческом храме – дети и старики.

В 1988 году прекращение тотального давления на религию начало благотворно сказываться на оживлении религиозной деятельности многих конфессий в нашей стране. Слабее всего это чувствуется в старообрядчестве. Численность прихожан не возросла, как в приходах РПЦ, а о таком резком скачке, как у баптистов, не приходится и мечтать. Это приводит к печальной мысли, что внутренние силы к самовозрождению в старообрядчестве подорваны настолько, что вопрос о дальнейшем благополучном существовании старообрядчества остается открытым. В чем же причины такого упадка? Ведь у старообрядцев был трагический опыт 300-летнего сопротивления репрессивному государственному аппарату, внутренний свободолюбивый и демократический дух, традиции самоорганизации и самоуправления. В этом старообрядчество имеет некоторое сходство с баптизмом, которое сейчас бурно возрождается. Причин этому две. Первая кроется в том, что старообрядчество во многом держится благодаря устоявшемуся традиционному быту. Именно в быту прививаются основные религиозные навыки, пение, любовь к чтению, совместная молитва. Быт воспитывает эстетические идеалы старообрядца, его любовь к иконе, к красивому богослужению, к своеобразному старообрядческому фольклору. Все исследователи отмечали непреходящую ценность духовных (небогослужебных) песен, исполняемых на посиделках и вечеринках. Быт воспитывает и нравственные идеалы старообрядца. Его традиционное уважение к старшим, заботу о младших, честность, моральную чистоту. Быт является и охранителем самобытности старообрядцев благодаря системе норм в еде и одежде. И в целом именно быт, семья создавали необходимую среду психологической и духовной релаксации старообрядцев.

Вторая причина в том, что религиозная жизнь старообрядцев не замыкалась в рамках семьи и храма, а распространялась на всю сферу человеческой деятельности, особенно на трудовую и социальную. Высокий уровень социализации позволял создавать крепкие независимые, клановые социально-экономические структуры, крестьянские общины, общины-предприятия, мастерские, купеческие товарищества, которые объединялись в более крупные микроструктуры. Эта особенность помогла сохранить в течение 3-х веков свою религиозно-этническую самобытность старообрядцам, эмигрировавшим в другие страны – Турцию, Канаду, Румынию, Курляндию, Австралию.

При всех режимах, не ставивших своей целью разрушение быта и социальной структуры, являющихся стержнем старообрядческой религиозной жизни, староверы легко переносили дискриминацию и открытые гонения. Тотальное разрушение быта и социальных структур, которое проводилось в течение 70-ти лет после революции с целью построения нового общества, которому был необходим новый человек, новый быт и новое народное творчество, роковым образом сказалось на состоянии старообрядчества.

Подобно кочевым племенам, которые остаются непобедимыми, пока мобильны и неуловимы для преследователя, переходя к оседлой жизни, они сразу же становятся жертвой неприятеля. Так и старообрядцы, потерпев разрушение быта и социальной организации, потерпели крах в советское время.

Сегодня разрушение религиозной жизни достигло той стадии, когда вопрос "есть ли будущее у старообрядцев?" – приобретает актуальный смысл. Думающие старообрядцы ищут пути решения наболевшего вопроса по-разному. Некоторые старики в провинции не питают иллюзий на возрождение старой веры. Они говорят: "Мы умрем, и с нами умрет и наша вера". У других подспудно теплится надежда, что Бог не даст в обиду старую веру, что в Церковь придет большое количество молодежи, появятся и новые пастыри, и новые богословы, родятся новые современные талантливые апологеты, будут открываться вновь закрытые когда-то храмы, тем более, что внешние причины вроде бы благоприятствуют этому, и на общем фоне роста религиозности появляется некоторый интерес и к старообрядчеству.

Старообрядцы живо откликались на все просьбы принять участие в определенных общественных мероприятиях, связанных с популяризацией древнерусской культуры. Они выступали с концертами в пушкинском доме в Ленинграде (Институт русской культуры АН СССР) на торжествах, посвященных памятнику русской литературы "Житию протопопа Аввакума", участвовали в выставке "История и культура старообрядчества" (Боровск, 1989). Провели фестиваль старообрядческой Духовной музыки в Покровском соборе на Рогожском, посвященный 1000-летию Крещения Руси, куда были приглашены все ведущие музыканты. Это только начало широкой общественной деятельности, и, к сожалению, она пока несамостоятельна, и во многом порождена внешними причинами, а не инициативами самих старообрядцев, и не является следствием внутренних побуждений самого старообрядчества, хотя некоторыми из них необходимость таких акций ощущается как выход за пределы своей замкнутой среды. Своеобразным символом выхода из своего рода духовной резервации стало возвращение Большого колокола с Успенской колокольни на Рогожском кладбище, до этого 50 лет находившегося под сценой МХАТа. Молебен на освящение колокола собрал огромное количество народа. И когда, после первых ударов колокола, его стали медленно поднимать на колокольню, люди, помнившие колокол на прежнем месте, и люди, никогда его не видевшие и не надеявшиеся на его возвращение, плакали от счастья.

В 1988 – 1990-х годах открылось несколько старообрядческих храмов, рукоположено несколько молодых священников. Однако естественная убыль верующих превышает незначительный приток молодежи, и наметившиеся положительные явления намного слабее кризисных тенденций. Поэтому сама жизнь предлагает естественное решение проблемы возрождения старообрядчества на путях сотрудничества с Русской Православной Церковью.

Значительная часть старообрядцев и в прошлом, и в позапрошлом веке тяжело переживала последствия раскола и всячески искала пути к восстановлению апостольства. В 1800 году Синодом Русской Православной Церкви было принято решение об учреждении единоверия как формы существования старообрядцев в лоне единой Церкви. При этом сохранялся обряд, древние книги и уставы, а священники были из новообрядцев. Однако единоверцы не получили своего епископа и оставались верующими второго сорта. Это усугублялось еще и тем, что специальным указом Синода православным было запрещено причащаться в единоверческих храмах. Это мертворожденное дитя так и не получило широкого распространения, но при Николае 1 стало использоваться как форма насильственного перевода старообрядцев в единоверие, а затем почти к полной ассимиляции их. К началу ХХ века единоверие практически сошло на нет. Единоверцы или ассимилировались в синодальной церкви, или вновь ушли в различные старообрядческие согласия. Оживление произошло после указа о веротерпимости. В настоящий момент предпринимаются попытки возродить единоверие на несколько иной основе. Владыка Ювеналий, митрополит Крутицкий и Коломенский, в 1988 году открыл единоверческий храм в Михайловской слободе под Москвой, в районе, где традиционно был единоверческий центр. Причем священником в этом храме стал коренной единоверец, хорошо знакомый с особенностями старообрядчества. По всей видимости, владыка на этом не остановится. И вскоре могут появиться и другие единоверческие приходы. Если в ХIХ веке единоверие рассматривалось как переходная форма для приведения всех к общему уставу и единому обряду, но теперь оно выполняет несколько иные функции – окормление верующих, исповедующих православие в издревле традиционном виде. В этом храме не запрещено молиться и причащаться также и новообрядцам. Ни о каком насильственном переводе старообрядцев в новый обряд конечно нет быть и речи. Существование, таким образом, двух равноправных (как это было провозглашено на Поместном соборе 1971 года) обрядов внутри единой Церкви – явление, безусловно, положительное. Однако, есть ли будущее у единоверия, даже при таких, вполне благоприятных условиях, которые предоставлены ему сейчас? Единоверческий храм в Михайловской слободе, куда стекаются единоверцы чуть ли не со всего Союза, предоставляет возможность стаду не остаться без пастыря и без причастия. Но ведь не секрет ни для кого, что богослужебных книг не хватает, и священник вынужден обращаться к новообряцам, чтобы восполнить этот недостаток. Учебного заведения, которое готовило бы кадры священнослужителей, также нет – это общая беда всех старообрядцев. При таком положении дел возможна ассимиляция и единоверие тогда сохраняется для одного поколения. Слабость единоверия еще и в том, что оно пока не создает общины, и весь приход держится только на священнике, который остается ревнителем старого обряда. Вполне понятно, почему перехода в единоверие со стороны старообрядцев не наблюдается. Возрождение единоверия реально пока только в традиционных его центрах. Вполне возможно единоверие могло бы явиться некоторым собирающим началом для исчезающих старообрядческих толков. Отсутствие единоверческой иерархии может ставить в затруднительное положение единоверцев, попадающих в различные епархии РПЦ. Между ними затруднено общение, нет координации действий, и их положение впрямую зависит от отношения к старообрядцам местного епископа. Все это на сегодня является препятствием для присоединения к РПЦ и старообрядцев Новозыбковской иерархии.

Возможность соединения РПЦ и старообрядцев уже рассматривалась дважды – на соборах 1971 года и 1988 года, но реальная угроза распылить уже существующую структуру новозыбковцев (в отличие от единоверцев, они имеют своего епископа) и лишиться единого руководства существует. Поэтому решение вопроса о воссоединении новозыбковцев откладывается на неопределенный срок.

Что же говорить о Русской православной старообрядческой церкви австрийской иерархии? В отличие от новозыбковцев и беспоповских толков белокриничане не только имеют полную трехчинную иерархию с митрополитом во главе, но имеют свой издательский центр, который издает календарь, издал псалтырь с канонником, молитвенник и Библию на славянском языке. А что в таком случае делать с развитой сетью приходов, существующей в стране и за рубежом – в Канаде, Австралии, Америке, Румынии, – где традиционно сохраняются целые епархии? Поскольку такая развитая структура обладает всеми признаками Церкви, то не представляется возможным интегрировать ее в недра другой структуры, не деструктировать ее.

Итак, единоверие – паллиатив, приемлемый очень незначительной частью старообрядцев. Есть вещи, разделяющие старообрядческую и патриаршую Церковь. Это и негативный опыт преследования синодальной церковью до революции, и боязнь потерять самоидентификацию. Нерешенными остаются вопросы о том, насколько можно пользоваться литературой, издаваемой патриархией, и можно ли учиться в духовных школах РПЦ при существующих там антистарообрядческих апологетических установках. Непризнание старообрядцами новых обрядов не приводит к тотальному непризнанию наличия в РПЦ апостольства, священства и Таинств. Однако, сама внутренняя структура РПЦ отличается от внутренней структуры Белокриницкой старообрядческой церкви.

На Поместном соборе Русской Православной Церкви в 1971 году, спустя 300 лет после раскола, была провозглашена равночестность старых обрядов и сняты клятвы и прещения, наложенные на старообрядцев в ХVII веке. Существовала надежда, что за этим последует и воссоединение старообрядцев с патриаршей церковью. Однако такой акт доброй воли не привел к ожидаемому чуду. Старообрядцы лишний раз убедились в правильности своей приверженности старым обрядам, но никаких ответных действий и заявлений с их стороны не последовало. Многие старообрядцы посмеивались: почему РПЦ не переходит в истинную веру. Из этого можно сделать вывод, что современное старообрядчество есть не только приверженность старому обряду, но нечто иное, чему пока нет места, нет "экологической ниши" в РПЦ, и что непременно исчезнет при механическом соединений этих конфессий.

Чтобы до конца понять отличие старообрядческой церкви от РПЦ, следует начать рассмотрение с низовой ячейки, с прихода. Краеугольным камнем старообрядческой церкви является община, приход. Особенность его в том, что он может существовать даже в том случае, если у него нет постоянного священника в штате. Уже которое десятилетие положение церкви таково, что один священник вынужден окормлять несколько приходов. Тем не менее, церковь жива, и приходы функционируют, службы – всенощная и утренние часы – совершаются регулярно. Можно ли представить себе подобное в РПЦ, где даже во временное отсутствие священника службы в храме прекращаются, и приход перестает функционировать? Почему это происходит? Потому, что в старообрядческой общине существует гораздо большая дифференциация обязанностей и распределение их между верующими. Главным лицом всей административной и хозяйственной жизни общины является староста. А главным органом – общинный совет. И священник не стремится вмешиваться в функции старосты и общинного совета. Руководство молитвенной и богослужебной практикой ведет уставщик. Именно к нему обращается священник для того, чтобы узнать уставные изменения службы на сегодняшний день, и он же может подсказать священнику, какие сегодня следует произносить молитвы. За музыкальную часть богослужения отвечает регент хора. Если священнику во время богослужения нужно исполнить какой-то особый запев, то регент выходит из клироса, становится рядом со священником и поет вместе с ним или за него. Таким образом, за священником остаются только его сакрально-литургические функции, исповедание и исполнение треб. Естественно, что при колоссальной загрузке старообрядческого духовенства, особенно в пастырском служении, священнику и в голову не приходит, что передача столь многочисленных функций самим верующим является в какой-то мере ущемлением его прав.

Очень трудно в старообрядчестве формируются кадры духовенства. Дело в том, что желание человека стать священником, как правило, является отрицательным фактором в глазах общины, в подавляющем большинстве случаев кандидаты в священники выбираются самой общиной из своих же членов. После наставления в основах устава, пения, богослужебной практике, его отправляют для стажировки и рукоположения к правящему архиерею. Естественно, что такой священник, пользующийся авторитетом и поддержкой общины, становится подлинным пастырем своего стада. Надо сказать также, что при всем огромном уважении к священническому сану, старообрядцы могут вполне трезво и критично относиться к личности носящего этот сан, и поэтому священник несет как бы двойную ответственность – за свой духовный облик и за духовный облик своей общины. Такой стиль жизни складывался десятилетиями. Именно он помогал выжить старообрядческой церкви в периоды самых жестоких гонений.

Зарубежная часть церкви с приходами в Америке, Канаде, Австралии и других странах была насильственно отколота. Часть церкви, оставшаяся на территории Советского Союза, получила довольно странное название – Московская старообрядческая архиепископия. Однако, внутреннего раскола, подобного карловацкому, в старообрядческой церкви не произошло – обе части церкви всегда ощущали духовное единство. И в 1988 году, во время празднования 1000-летия Крещения Руси (торжества проходили в Москве, Киеве, Белой Кринице), Поместным собором было восстановлено юридическое единство старообрядческой церкви и митрополичью кафедру решено было перенести из города Браила (Румыния) в Москву. Митрополитом Русской Православной Старообрядческой Церкви (новое официальное название) стал архиепископ Алимпий.

Как же относится к проблеме старообрядчества РПЦ? Уже само решение собора 1971 г. некотораяая часть духовенства встретила резко отрицательно. Большая же часть РПЦ поддержала этот шаг. Однако, признав только обряды, РПЦ не признала права на само существование старообрядческой церкви, не признала наличие в ней апостольства и Таинств. Такая позиция, по существу, признает право на существование только за единоверием. Практически, соборное решение не привело к преодолению раскола.

Какова в этой непростой ситуации может быть политика РПЦ по отношению к старообрядческой церкви? Плодотворность обоюдных контактов очевидна уже сегодня, несмотря на их крайнюю немногочисленность. Что сделать, чтобы они были более результативными? Видимо, следует искать разрешения столь сложной проблемы, как взаимоотношение старообрядческой и патриаршей церквей, на путях восстановления духовного единства и евхаристической договоренности, а также положительного братского сотрудничества.

Задачи данной статьи не позволяют решить все богословские – экклезиологические и канонические – аспекты такого соединения. Этим займутся специалисты, и решение этих вопросов уже будет зависеть от компетентности и доброй воли последних. Однако, состояние этой проблемы таково, что единоверие не может до конца решить проблемы, скопившиеся по обе стороны раскола. Готовы ли сами старообрядцы к такому шагу?

Войдя в общение со Вселенской православной Церковью, Старообрядческая церковь сразу же получает возможность готовить священнические кадры на должном уровне в духовных учебных заведениях (пока не восстановлена своя система образования), не опасаясь перевербовки со стороны новообрядцев. Если вопрос о духовном единстве и евхаристичеком общении будет решен положительно, то старообрядческая церковь, несомненно, может оздоровиться и освободиться от тех негативных явлений, которые до сих пор тормозят ее развитие, а также внести много положительного в общую сокровищницу православия

Межсоборного присутствия всем желающим предоставляется возможность оставлять свои комментарии.

Синодальный перевод (СП), вышедший в свет по благословению Святейшего Синода в 1876 г., изначально предназначался лишь «для домашнего назидания» в качестве «пособия к разумению Священного Писания», но сегодня за пределами богослужения приобрел статус общецерковного или даже официального перевода Русской Православной Церкви. В настоящее время это наиболее распространенный перевод, который употребляется не только в домашнем чтении, но используется на занятиях в воскресных школах и в семинариях. Начиная с середины 20 в. в православных изданиях библейские цитаты начинают приводиться по тексту СП (ранее исключительно по славянскому тексту Елизаветинской Библии). СП лежит в основе целого ряда переводов на языки народов РФ (напр., крященский, чувашский). Все это, безусловно, говорит о том значении, которым обладает СП сегодня. Можно с уверенностью сказать, что за истекшую более чем 130-летнюю историю своего существования СП произвел громадный сдвиг в русской культуре и обеспечил развитие русскоязычного богословия в конце 19-го и на всем протяжении 20 в. Именно этому переводу суждено было сопровождать российских христиан в самые тяжелые годы нашей истории, в годы беспрецедентных гонений на Церковь и запрета на распространение Священного Писания. Во многом благодаря Синодальному переводу в России сохранилась христианская вера, и стало возможным, после падения государственного атеизма, возрождение религиозной жизни. Все это делает СП неотъемлемым наследием русской церковной и светской истории, а также придает ему статус культурно-исторического памятника.

Наряду с этим необходимо отметить, что сразу после выхода СП в свет появляется его критика. Уже в первое десятилетие после опубликования СП сами же переводчики подготовили список неточностей СП. Некоторые претензии, выдвигаемые в адрес СП, со временем оказались необоснованными, в то время как другие сохраняют свою актуальность. Часто одно и то же имя собственное в различных книгах (а иногда и в пределах одной книги) передается в СП по-разному, и напротив, иногда различные еврейские имена совпадают в русской транскрипции. Нередко имена собственные переводятся так, как если бы они были нарицательными или даже глаголами, а в ряде случаев имена нарицательные передаются транскрипцией в качестве имен собственных. Постоянно отмечается неточность в передаче реалий, бытовых и социальных особенностей древнего мира, неизвестных или неверно понимаемых наукой 19 в. Обнаруживаются также и откровенные «нелепости». Например, в СП Малахии 2:16 читаем «...если ты ненавидишь ее (т. е. жену юности своей), отпусти, говорит Господь Бог Израилев». Славянский текст: «Но аще возненавидев отпустиши ю, глаголет Господь Бог Израилев, и покрыет нечестие помышления твоя». Тогда как еврейский текст допускает следующий перевод: «Ибо Господь Бог Израилев говорит, что Он ненавидит развод». Конечно, СП Нового Завета выполнен с большей тщательностью, но и к нему можно предъявить немало претензий. Например, дважды в посланиях апостола Павла (Еф 5:16; Кол 4:5) встречается греч. выражение τον καιρον εξαγοραζομενοι покупая время (слав. искупуя время ), которое в синодальном издании получает два различных, почти противоположных перевода: дорожа временем в Еф 5:16 и пользуясь временем в Кол 4:5. В обоих случаях переводчик (переводчики) не учитывает, что выражение τον καιρον εξαγοραζομενοι заимствовано из LXX Дан 2:8, где является дословным переводом арам. עדנא אנתון זבנין. В книге Даниила эти слова обращены к халдеям, которые своими вопросами пытаются, как выражается разгневанный Навуходоносор, купить , т.е., в прямом соответствии с контекстом, оттянуть, выгадать время . Отсюда понятно, что употребляемое апостолом Павлом выражение τον καιρον εξαγοραζομενοι (досл. покупая время ) имеет значение оттягивая время, делая нечто неспешно, оставляя время для размышлений . Можно вспомнить, что когда обер-прокурор Святейшего Синода К.П. Победоносцев попросил Н.Н. Глубоковского составить список неточностей Синодального перевода НЗ, то тот ответил ему пятью тетрадками исправлений.

Однако самая серьезная критика предъявляется СП со стороны языка, причем порой с совершенно разных позиций. Так, К.П. Победоносцев считал, что СП должен быть приближен к славянскому тексту. Напротив, И.Е. Евсеев, председатель Русской Библейской Комиссии, в докладе «Собор и Библия», который он представил Всероссийскому Церковному Собору 1917-1918 гг., критиковал СП за излишнюю архаичность и несоответствие нормам литературного языка: « Этот перевод... неотложно требует пересмотра или, еще лучше, — полной замены... Язык этого перевода тяжелый, устарелый, искусственно сближенный со славянским, отстал от общелитературного языка на целый век. ...Это совершенно недопустимый в литературе язык еще допушкинского времени, не скрашенный притом ни полетом вдохновения, ни художественностью текста. Чтобы выразить в переводе уважение к высоте оригинала, чтобы поставить перевод на уровень литературных требований и доставить ему соответственное влияние, нужно дать не отсталый ремесленный, а художественный, творческий перевод, притом с постоянным попечением о его усовершении. Ценности национального и общецерковного значения требуют к себе самого бережного и постоянного внимательного отношения».

Во многом именно для решения вопросов, связанных с СП, на Соборе 1917-1918 гг. предлагалось создать Библейский совет при Высшем церковном управлении. Рассмотрение доклада об учреждении Библейского совета намечалось на весеннюю сессию Собора в 1919 г. Как известно, этой сессии не суждено было собраться, и весь круг проблем, связанных с совершенствованием СП, так и остался нерешенным.

Следует отметить, что уже до революции наряду с СП существовало более двух десятков переводов библейских книг на русский язык, некоторые из которых принадлежат представителям священноначалия (переводы еп. Агафангела (Соловьева), еп. Порфирия (Успенского), еп. Антонина (Грановского), прот. Герасима Павского, архим. Макария (Глухарева), В.А. Жуковского, П.А. Юнгерова, А.С. Хомякова, К.П. Победоносцева и др.). Многие из этих переводов также представляют собой культурно-исторические памятники большого значения; некоторые из них были в последние годы переизданы Российским Библейским Обществом. Однако на сегодня эти переводы устарели так же (или, может быть, даже еще больше), чем СП.

После революции работа над новым переводом Библии могла вестись, за редкими исключениями, лишь за пределами СССР. Важнейшим переводом этого периода стал перевод НЗ под ред. еп. Кассиана (Безобразова), изданный Британским Библейским Обществом в 1970 г. и регулярно переиздающийся Российским Библейским Обществом. В его основу положено критическое издание Нового Завета Нестле-Аланда. Это, с одной стороны, отдаляет перевод от традиционного для Русской Православной Церкви византийского текста Библии (в частности, от текста, читаемого за богослужением), с другой стороны — отражает современное состояние библейской текстологии.

В ряде учебных заведений Русской Православной Церкви этот перевод широко используется в качестве рабочего и учебного инструмента, и в этом смысле слова можно говорить о том, что он, наряду с Синодальным, получил определенный авторитет в церковно-научных кругах.

Характерное для этого перевода стремление к дословному (иногда просто пословному) переводу может быть полезно для разбора отдельных особенностей греческого текста со студентами, но входит в противоречие с лексико-стилистическими свойствами русского языка и оставляет определенные трудности для понимания.

Начиная еще с советского времени стали появляться авторские переводы отдельных библейских книг, сделанные филологами — специалистами по древним языкам, например, переводы академика С.С. Аверинцева (книга Иова, Псалмы, Евангелия). Некоторые из этих переводов подготовлены людьми далекими от Церкви (как, скажем, известный востоковед И.М. Дьяконов, автор переводов на русский язык Песни Песней, Экклезиаста и Плача Иеремии), другие — людьми Церкви (как, например, прот. Леонид Грилихес, зав. кафедрой библеистики Московской духовной академии, преподаватель Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, опубликовавший переводы Песни Песней, Руфи и первых глав книги Бытия). Ни в том, ни в другом случае эти авторские переводы не претендуют на церковный авторитет, однако их можно рекомендовать в качестве дополнительного чтения для православного ученого, студента или преподавателя, который будет использовать их, сличая с принятым в Церкви текстом Библии.

Самым значительным по охвату библейских текстов проектом такого рода является перевод книг Ветхого Завета, выполненный по заказу Российского Библейского Общества филологами из Института востоковедения РАН, Союза переводчиков России и Института восточных культур РГГУ под общим руководством М.Г. Селезнева (отдельными изданиями выходили с 1999 г. книги Бытия, Исхода, Второзакония, Иисуса Навина, Судей, Эсфири, Иова, Притч, Экклезиаста, Исайи, Иеремии, Иезекииля, Плача Иеремии и Даниила; полностью перевод канонических книг Ветхого Завета, по словам представителей Российского Библейского Общества, заканчивается в 2010 г.). В качестве оригинала выбран масоретский текст, однако в спорных случаях учитываются чтения Кумранских рукописей, Септуагинты (даже в несколько большей степени, чем в СП) и других древних переводов. Перевод снабжен историко-филологическим комментарием, язык ориентирован на современную русскую литературную норму; переводчикам удалось избежать крайностей как Синодального перевода, отличающегося довольно архаичным языком, так и некоторых современных протестантских переводов с их предельно демократизированной стилистикой.

В то же время надо отметить, что некоторые авторские переводы или переложения библейских книг получили в православном мире резко негативную оценку. Таков, например, перевод Нового Завета В.Н. Кузнецовой (отдельные книги выходили в издательстве «Восточная литература» в начале 1990-х годов; с 1997 г. публикуется Российским Библейским Обществом под названием «Радостная Весть»). Критике подвергается язык перевода, квалифицирующийся рецензентами как вульгарный, а также тот факт, что Кузнецовой была почти полностью заменена устоявшаяся богословская терминология. Негативная оценка собственно филологических достоинств перевода была дана митрополитом Иларионом (Алфеевым): «перед нами не перевод, а пересказ, причем дурной пересказ, искажающий смысл и стиль оригинального текста».

Отдельно следует упомянуть переводы Библии, выполненные различными протестантскими общинами. Большинство этих переводов сделаны на скорую руку с английского и отличаются крайне низким литературным и научным уровнем (исключением может считаться перевод, выполненный в Институте перевода Библии под руководством адвентистского пастора М.П. Кулакова). По понятным причинам переводы, выполненные протестантскими общинами, не могут быть рекомендованы членам Русской Православной Церкви.

Все сказанное выше относится к переводам на русский язык. В то же время в паству Русской Православной Церкви входят носители украинского, белорусского и многих иных языков, среди которых и языки народов Российской Федерации. До сих пор Священное Писание было переведено далеко не на все эти языки, и основные усилия по подготовке переводов предпринимали до сих пор независимые организации, прежде всего, Институт перевода Библии; участие православных переводчиков и библеистов в этой работе остается в основном их личным делом. В целом можно только приветствовать создание таких переводов. Очевидно, что конкретные переводы на эти языки должны получать оценку прежде всего со стороны людей, для которых они являются родными.

Языковые и стилистические проблемы Синодального перевода все более и более становятся преградой к тому, чтобы люди, пришедшие и приходящие в Церковь, понимали смысл и красоту библейского текста. Об этом свидетельствует большое число взрослых людей, которые предпочитают знакомиться с Писанием не по Синодальному переводу, а по пересказам типа «Детской Библии». На это же указывает и растущий в обществе интерес к переводам Писания на доступный язык, которые выполняются сейчас вне церковных структур.

Следует особенно отметить, что современная теория перевода придает особое значение передаче жанровых и стилистических особенностей различных библейских книг, что не было адекватно осуществлено в СП.

Опыт христианских церквей в других странах показывает, что переводы Писания на современный литературный язык — неотъемлемая часть диалога традиции и современности. В Католической Церкви эта проблема была решена созданием таких переводов, сочетающих точность с литературными достоинствами, как французская Bible de Jerusalem или английская Jerusalem Bible.

На заседаниях Библейской группы Библейско-богословской комиссии, а также на семинаре, который был инициирован президиумом Межсоборного присутствия и организован Московской духовной академией, по итогам дискуссии было признано своевременным начать работу над созданием нового общецерковного перевода Библии на русский язык, который:

(1) учитывал бы достижения современной науки (в том числе библейской археологии, текстологии, сравнительной семитологии и т.д.) в понимании библейских текстов, а также стоящих за ними историко-культурных реалий,
(2) опирался бы на современную теорию перевода,
(3) использовал бы всю палитру средств классического русского литературного языка для передачи красоты и многообразия библейских текстов, их духа, смысла и стиля,
(4) не был бы оторван от сложившейся церковной традиции.

Само собой разумеется, что работа по созданию текста, претендующего на общецерковную значимость, возможна только под эгидой Священноначалия Русской Православной Церкви и предполагает общецерковную апробацию подготавливаемых текстов.

Представляется, что первым шагом в этом направлении должно быть создание нормативного документа, содержащего православное учение о Священном Писании и его интерпретации в Церкви, а также отражающего осмысление православными библеистами современных вопросов библеистики.

Кроме того на заседаниях Библейской группы Библейско-богословской комиссии, а также на семинаре, который был инициирован президиумом Межсоборного присутствия, было признано, что церковное попечение о библейских текстах не может ограничиваться только новым переводом Библии на русский язык. Работа с библейскими текстами должна осуществляться по пяти направлениям:

а) Работа со славянскими текстами (т.е. текстами литургической практики Русской Православной Церкви):

— критическое издание отдельных книг и, в итоге, всей славянской Библии.
— переиздание отдельных памятников славянской Библии (например, Геннадиевской Библии).
— ревизия богослужебных чтений из Священного Писания (в первую очередь паремий и Апостола как наиболее сложных для восприятия).
— подготовка русскоязычных лекционариев, с комментариями, раскрывающими содержание чтения, а также его связь с богослужением (в первую очередь сборника паремий, где в двух столбцах помещается славянский и русский текст, с необходимыми комментариями).

б) Перевод на русский язык Септуагинты (т.е. текста, имеющего многовековую церковную рецепцию и лежащего в основе славянской Библии):

— русский перевод византийского текста.
— русский перевод древнейших греческих рукописей (желательно, чтобы издание включало греческий текст).

в) Новый перевод библейских книг на русский язык с языков оригинала, о котором говорилось выше.

г) Создание подробного научного комментария к Библии, включающего несколько уровней: текстологический, историко-археологический, экзегетический, богословский.

д) Создание новых и редактирование старых переводов на языки народов, окормляемых Русской Православной Церковью, и взаимодействие с организациями, создающими такие переводы.

Для плодотворной работы в области библейских текстов и возрождения российской библеистики необходимы, во-первых, координация и консолидация усилий ныне работающих специалистов и, во-вторых, подготовка новых квалифицированных кадров для последующего участия как в исследовательской, так и в преподавательской деятельности.

Для удачной реализации намеченных задач представляется целесообразным институциализировать деятельность рабочей группы по библеистике при Синодальной библейско-богословской комиссии, преобразовав ее в постоянно действующий рабочий орган.

Вы удивлены, читатель, такой заявочкой ?!

Я сам в шоке от того, что узнал! Сколько лжи написано и сказано относительно происхождения слова "ПРАВОСЛАВИЕ" , которое использовано в названии , а правда оказалась другой!

С открытием этой правды для меня разом отпал (как плохая штукатурка со стены!) весь бред НЕОЯЗЫЧНИКОВ (утверждающих, что православие = славить Правь !), и бред НЕОХРИСТИАН (утверждающих, что православие = прямой, правильный ).

Если говорить о происхождении РУССКОГО ПРАВОСЛАВИЯ, (а Церковь наша российская зовётся именно так — "Русская Православная Церковь" или РПЦ ), то происхождение слова ПРАВОСЛАВИЕ всем лингвистам следовало искать не в греческих писаниях, которые зовутся "Евангелиями" , и переведены почему-то на русский язык как "Благовествавания" (хотя в слове "Евангелие" явно проглядывают корни Eva — жизнь и Helios — Солнце ), а искать следовало его в старых русских традициях ! Это как минимум логично и правильно! Ведь Христианство, когда оно пришло на Русь, активно вбирало в себя (поглощало) народные, "языческие" (от слова языцы — "народы" ) традиции , и одной из заимствованных Христианством русских традиций как раз и было ПРАВОСЛАВИЕ .

Так вот происхождение термина "РУССКОЕ ПРАВОСЛАВИЕ" связано напрямую со старинным народным обрядом , который по-другому ещё называется ПОСОЛОНЬ .

Это старорусское слово, если его адаптировать к современному русскому языку, означает "движение по Солнцу" .

Посолонь (или "по Солнцу") это круговое движение , совершаемое по часовой стрелке . В старорусской традиции это круговое движение обозначалось графически четырехконечным символом, который так и назывался "Посолонь" :

Это не свастика! Это символ Посолонь !

В старину была такая традиция у народа славить Бога-Спасителя и дарителя жития — Солнце, совершая движение во след ему, то есть по часовой стрелке", как оно движется относительно наблюдателя по небу.

Представьте, что вы живёте без электричества, без центрального отопления, в деревянной русской избе где-нибудь в центре России или на Ерайнем Севере. И вокруг вас живут в точно таких же условиях другие люди.

От кого будет напрямую зависеть ваша жизнь?

Разумеется, от Солнца! С ним связана не только смена дня и ночи, но и смена сезона.

Лето — безспорно, самое благодатное время жизни, осенью надо готовиться к суровому испытанию — запасать продукты к зиме, когда будет и холодно, и голодно, и кругом будет лежать снег. Весна — время пробуждения природы от зимней спячки, и потом опять наступает благодатная пора — лето. Вот так — лето за летом и жил человек, и Солнце было для него воистину "Отцом Небесным", от Которого напрямую зависела жизнь человеков.

И человеки, люди, разумеется, понимали это. Жители Крайнего Севера, где бывает Полярная ночь и Полярный день летом видели своими глазами и такое явление, как хождение Солнца по кругу вокруг горизонта! Солнце коло-бродит,
— говорили они. Вместе с этим люди исстари стали различать, когда происходит день летнего солнцестояния , когда происходит день зимнего солнцестояния , когда наступает день весеннего и осеннего равноденствия .

Радуясь Солнышку на небе, наши предки стали устраивать народные ("языческие" от слова языцы — "народы") праздники , славящие Солнце .

На фото: современное проведение праздника Солнца в Мурманске после окончания 40-ка дневной Полярной ночи.

Так движется Солнце по мурманскому небу с 20 часов вечера до 4 утра во время Полярного дня в июне месяце.

Во время этих народных праздников, наши пращуры выкладывали на земле крест , символизирующий четыре стороны света и четыре сезона , в центре этого креста они разжигали костёр, символизирующий Солнце, а потом, двигаясь по Солнцу (что называлось "посолонь"), они совершали так называемый "крестный код" вокруг костра и креста. Именно в этом состоит смысл словосочетания "крестный ход" !

Вот почему в русской культуре появился символ "Посолонь" , символизирующий движение "по Солнцу" , по часовой стрелке, или правостороннее вращение .

Теперь я перескажу вам реальную историю, какая произошла в Православной Руси в 15 веке. Напомню, что Русь к тому моменту была уже несколько веков как "христианизирована" .

Хотя в тех же Евангелиях чёрным по белом по поводу "язычников" было написано буквально следующее:

"Сих двенадцать послал Иисус, и заповедал им, говоря: НА ПУТЬ К ЯЗЫЧНИКАМ НЕ ХОДИТЕ, и в город Самарянский не входите; а ИДИТЕ НАИПАЧЕ К ПОГИБШИМ ОВЦАМ ДОМА ИЗРАИЛЕВА..." (Мф. 10: 5-6). "Ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их..." (Рим. 2: 14-15). "Закон положен не для праведника, но для беззаконных и непокоривых, нечестивых и грешников, развратных и осквернённых, для оскорбителей отца и матери, для человекоубийц, для блудников, мужеложников, человекохищников, (клеветников, скотоложников,) лжецов, клятвопреступников, и для всего, что противно здравому учению..." (1 Тим. 1: 9-10). Вот почему Иисус Христос, когда пришёл к "погибшим овцам дома Израилева" , сказал им: "не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришёл призвать не праведников, но грешников к покаянию...." (Мк. 2:17).

Вы поняли разницу между язычниками и теми "сынами дома Израилева", которые сегодня учат всех нравственности и культуре ?

И вот прошло уже несколько веков после жертвенного подвига Иисуса Христа и его смерти на кресте, который у "язычников" был символом Солнца , и на Русь совершили нашествие некие священники , "считавшие славян варварами, людьми 2-го сорта, почти зверями..." ! Кто это был, нетрудно догадаться... Особенно, если знать слова Христа-Спасителя: "остерегайтесь КНИЖНИКОВ, которые любят ходить в длинных одеждах и любят приветствия в народных собраниях, председания в синагогах и предвозлежания на пиршествах, которые поедают домы вдов и лицемерно долго молятся; они примут тем большее осуждение..." (Лк. 20: 46-47).

А ведь в роли "христианизаторов" на святую Русскую земли пришли именно эти "книжники" ... В одной руке у них был крест как символ распятого Христа (вдумайтесь!), в другой — Библия! При том, что учение Христа-Спасителя было устным ..., исключительно языческим , которое можно было передать только живым языком .

Что они стали делать?

Они стали "воцерковлять язычество" !

Что это означало , рассказал знаменитый советский и российский филолог, семиотик, историк языка и культуры Борис Андреевич Успенский .

"...Необходимо напомнить, что целый ряд обрядов и символов христианской Церкви имеет совершенно явное и, несомненно, языческое происхождение... По словам современного историка Церкви, христианство восприняло и сделало своими многие формы языческой религии , потому что весь замысел христианства в том и состоит, чтобы все формы в этом мире не заменять новыми, а наполнить новым...содержанием .

Крещение водой, религиозная трапеза, помазывание маслом — все эти основоположные религиозные акты Церковь не выдумала, не создала, все они уже имелись в религиозном обиходе человечества. Церковь обратила на служение христианству многие формы религии, бывшие обычными для язычества.

Как язычники праздновали 25 декабря рождение непобедимого Солнца , так и христиане к этому дню приурочили празднование Рождества Христова , научившее людей поклоняться "Солнцу правды" . Эта же дата стала датой и "богоявления". Церковный культ бессребреников, как известно, имеет много общего с языческим культом диоскуров.

Говоря о приспособлении христианских праздников к языческим, можно указать далее, что праздник Усекновения главы Иоанна Предтечи под 29 августа установлен Александрийской Церковью в противовес празднествам александрийского Нового года.

Праздники Рождества Богородицы, 8 сентября, и Зачатия Богородицы, 12 января, были установлены в Азии в противовес Олимпийским играм.

Праздник Преображения Господня, 6 августа, — армяно-каппадокийского происхождения, установлен в Армении в противовес языческому празднику Росс.

День Архангела Михаила, 8 ноября, — александрийского происхождения, заменил собой древнейший праздник Крещения Господня, установленный Египетской Церковью в противовес торжествам в честь египетской богини.

Таким образом, Церковь как бы давала христианское освещение народным празднествам, естественно, при этом должны были сохраняться те или иные языческие обряды, которые получали, однако, новое содержание, переосмысляясь в плане христианских представлений .

И в точности так же Церкви ставились на месте Языческих капищ, и языческие жрецы по мере распространения христианства становились (заменялись) христианскими священнослужителями.

Практика воцерковления язычества , восходящая, как мы видели, к первым векам христианства, сохранялась в Византийской , а затем и в Русской Церкви . Соответственно целый ряд обрядов, как общих, так и местных, и вообще целый ряд моментов культового поведения обнаруживает в Христианстве несомненное языческое происхождение..." .

Практика "воцерковления язычества" , как показала история, свелась у христианизаторов к тому, что все народные славянские традиции и верования они извращали, наполняли их не истинным (как они всех убеждали), а противоестественным смыслом. А то, что в вере славян имело хоть какую-то естественно-научную составляющую, делалось ими и вовсе безсмысленным и безобразным.

Приведу простой и очень наглядный пример. Перескажу подлинную историю, вошедшую во все энциклопедии.

12 августа 1479 года Московский митрополит Геронтий освятил главный кафедральный храм Русской церкви — Успенский собор в городе Москва. Во время его освящения митрополит совершил крестный ход противосолонь , то есть, он повёл народ вокруг собора против движения Солнца. Когда об этом узнал великий князь Иван III, он остался недоволен этим и разгневан на митрополита. Естественно, между князем и митрополитом начался спор. Для разрешения спора священники-книжники стали искать в своих книгах запись, как правильно совершать движение во время богослужения, однако, они ничего в них не нашли. Тогда в защиту митрополита выступили архимандриты и игумены. Один игумен, оправдывая митрополита, говорил, что он видел совершения крестного хода противосолонь на горе Афон в Греции.

Князь же для поддержки своего мнения позвал архиепископа Ростовского Вассиана и архимандрита Чудова монастыря Геннадия, ибо оба были русского происхождения. В противовес их мнению митрополит Геронтий приводил тот факт, что диакон совершает "каждение" вокруг престола "против Солнца" . Приглашённые князем Иваном III архиепископ и архимандрит в подтверждение своей точки зрения говорили следующее: «Солнце праведное — Христос, на смерть наступи и ад связа, и души свободи, и того ради, рече, исходят на Пасху, тоже прообразуют на Утрени» .

Так при поддержке двух священников князь остался при своём мнении и запретил митрополиту Геннадию освящать вновь построенные церкви, которых к тому времени было достаточно много в Москве.

После нашествия Ахмата в 1480 году религиозный спор был возобновлён в 1481 году, 22 июля. На стороне великого князя было всего два человека: архиепископ Ростовский Иоасаф (Вассиан уже умер) и архимандрит Геннадий. Все остальные были на стороне митрополита.

Князь упорно стоял на своём, из-за чего митрополит уехал в Симонов монастырь и объявил князю, что совсем оставит митрополичью кафедру, если князь не покорится...

Далее, согласно повествованию, приведенному в энциклопедии, "князь Иван III смирился, послал своего сына к митрополиту с просьбой вернуться на свой престол. Митрополит не вернулся. Тогда князь сам поехал к митрополиту, объявил себя во всём виноватым, обещал слушаться митрополита во всём, а что касается направления движения , то отдавал это в волю митрополита, как он прикажет и как это было в старину ..."

В середине XVII предпринятая патриархом Никоном церковная реформа затронула все церкви на Руси и унифицировала все обряды по греческим образцам . Однако, нововедения Никона не были приняты частью русского народа. Произошёл церковный раскол. Те, кто продолжал чтить старые русские традиции и ходить во время "крестных ходов" по ходу движения Солнца ("посолонь" ) и остался таким образом русским православным , тех стали называть "старообрядцами" . А "новообрядцы" стали послушно ходить во время "крестных ходов" за священниками против движения Солнца , то есть, против часовой стрелки, и стали таким образом...Левославными.

Зачем нужно ходить против Солнца ? Кого они таким образом славят ? — верующие люди уже не понимают, но, как говорится, сказано ходить, вот и ходят за священниками..., сами не зная зачем!

Так естественно-научный смысл этого народного обряда был подменён безсмысленностью! Вот и получается, что официальная религия в России — Левославие ! А в названии "Русская Православная Церковь" одно лукавство и обман.

Ну а с другой стороны, чего вы ж хотели то, товарищи?!

Это и есть одно из проявлений "ига жидовского" ... Правда оно, это "иго жидовское" , не вечно, совсем скоро оно должно быть низвержено...

Приложение:

старообрядчество власть просвещение

Отношение к старообрядчеству господствующего исповедания, как синода, епископов, так и отдельных лиц, не представляется твердо определенными и устойчивым. Иногда для одних старообрядцы представляются чуть ли не врагами Христа, для других же они наиболее глубоко верующая и преданная истинной вере часть единого православия. Найдутся архиереи, которые за стыд и бесчестие считают войти в единоверческий храм и совершить здесь службу по старым книгам и обычаям. Зато есть и такие, которые во время служения по-старинному, в единоверческом храме, отдыхают и умом и сердцем, служат в радости и духовном веселии. Усиливается против старообрядчества миссионерство, и в то же время епископы и духовенство глубоко перерабатывают свои существенные воззрения на старообрядчество, постепенно утрачивают прежнюю остроту и ненавистничество, начинают усматривать в старообрядчестве и истинную веру, и глубокую народно-историческую мысль.

Все эти и подобные им явления указывают на то, что отношения к старообрядчеству создавались искусственно, не имели под собою твердых, положительных оснований. В настоящее время эти старые исторические отношения, можно сказать, окончательно разрушены, и на месте их созидаются отношения новые, и на новых началах.

Вполне ясные и определенные отношения к старообрядчеству существовали только в царствование императора Николая I при общем руководстве церковными делами московского митрополита Филарета. Тогда старообрядчество признавалось преступностью, как с церковной точки зрения, так равно, не больше и не меньше, и с государственной. Эта преступность в глазах церковных и государственных деятелей получала особо яркое выражение через то, что старообрядческая вера иначе не мыслилась, как верою невежд. По этим воззрениям старообрядчество решительно и бесповоротно относилось к типу невежественных преступников, и старообрядцы причислялись к людям, ничего и ни в чем не смыслящим, возмущавшим народную мысль и преисполненным всяких преступных замыслов.

Отношения эти имели двухвековую историю и создавались всеми условиями нашей исторической жизни за последние два века. Еще при царе Алексее Михайловиче старообрядцы были названы невеждами, причислены к преступникам против церкви и против государства и были обречены на церковное и царское наказание. При Петре I этот взгляд укрепился, расширился и получил как бы научную разработку. В глазах Петра и всех новых реформированных, переодетых в заграничные камзолы людей, старообрядцы явились противниками западной цивилизации, насильственно призванной на Русь и встряхнувшей все вековые устои русской жизни. Высшие церковные деятели, из коих к тому времени многие свободно владели языками латинским и греческим и в богословских вопросах мыслили по западным католическим и протестантским образцам, опираясь на свою науку, целыми десятками позорных названий клеймили и умственное и нравственное состояние старообрядцев. Можно даже сказать, что из богатого русского словаря были пущены в оборот все слова, которыми подчеркивалось старообрядческое невежество. Самое имя "старовер" приобрело значение невежи, явственного глупца, и название "раскольник" обозначало дрянного, вполне безжизненного упрямца и передавалось не в полном виде, а только в уменьшительном, - вместо "раскольник" говорили и писали "раскольщик".

Это необычайно презрительное отношение к весьма обширному классу народа, волновавшему обширнейшее государство, начиная от престола и кончая последним казаком, шло рука об руку с необычайными же общими условиями жизни.

Вынужденное бегство старообрядцев в заонежские тундры, на берега Белого моря, в дремучие (Брынские) леса, их движение на запад - в Польшу, юго-запад - в Галицию, Румынию, Австрию и Турцию, на восток - в Сибирь и юг - к Кавказу, - все это бегство сотен тысяч, если не миллионов, русского народа всюду сопровождалось колонизацией - оживлением дотоле безжизненных мест - и служило стихийно-народным подготовлением к будущему расширению государства. Тем не менее это движение старообрядчества во все стороны от родных земель, свидетельствовавшее о культурном разбрасывании великорусского населения далеко за пределы собственной области, не шло ему в честь и служило только поводом к лишним укоризнам: старообрядцам не только не признавалось никаких культурных заслуг, но они сами считались "перебежчиками" и "изменниками" родной земли, несмотря даже на то, что им пришлось населить вечно замерзшие тундры, завоевать болотистые устья Дуная, добраться до берега Мраморного моря.

В то самое время, когда старообрядческое дело вызывало лишь упреки по его адресу, внутреннее положение церкви вело к мысли об убожестве старообрядчества. Учреждение синода сопровождалось превращением иерархов в чиновников средней руки и привило им дух и характер этих "служивых" людей: презрение к людям низшего ранга и раболепное заискивание пред высшими чинами. Отобрание церковных имуществ вызвало бесплодную борьбу с поставленной на высокий пьедестал бюрократией и отодвинуло на задний план задачи народной церковной жизни. Распределение епархий по губерниям поставило иерархов в положение губернаторов, ворочавших грудами русских бумаг и не говоривших по-русски. Создание богословской науки на обязательном латинском языке вдвинуло иерархов в ряды западных богословов - латинских епископов и немецких пасторов - и окончательно отрезало иерархию от народа и вынуждало духовных лиц относиться к старообрядцу как к обиженному и Богом, и судьбою глупцу.

Время императрицы Екатерины Великой в судьбах старообрядчества имело точно такое же значение, как 19 февраля 1861 года в общерусской жизни. 19 февраля отпустили на волю крестьян, ни к чему не приспособленных, не справляясь с их внутренними запросами, не призывая их на общее государственное дело и не вникая в их дальнейшую судьбу; отпустили, как хозяин собаку с цепи: хочешь - живи, хочешь - костью подавись, а нам до этого никакого дела нет. Императрица Екатерина II примыкала к рядам самых образованных и самых свободолюбивых западных мыслителей. С этой вершины умственного кругозора она глядела и на старообрядчество: с точки зрения западных философов старообрядчество для нее было дикостью, с точки зрения ее предшественников - императоров и бюрократов - оно было невежественною глупостью. И она даровала старообрядцам некоторую свободу, как глупцам и невеждам, без всякого соображения об их дальнейшем существовании и при полной уверенности, что старообрядчество не может оказать влияния на ход исторической жизни, и при полном незнании, что постановления старообрядческих соборов, именно в ее время, писались на более чистом и точном русском языке, чем ее собственные указы.

Гуманность по отношению вероисповеданий времен императрицы Екатерины II основывалась на философском безверии, на философском отрицании смысла и значения вероисповеданий.

В то же время господство синодальной церкви признавалось как старинная традиционная декоративная часть, придающая особый блеск императорскому двору. Старообрядцы создают два центра: Рогожское и Преображенское кладбища, на долгое время становящиеся митрополиями, получающие значение двух кремлей, объединяющих огромные массы старообрядцев.

Но старообрядческий вопрос через это вовсе не разрешился, он только усложнился, приобрел новый вид и новую внутреннюю гибкость, и новую разумность.

Лишь на одну минуту, на самой грани двух веков 18 -го и 19 -го, старообрядческий вопрос был поставлен надлежащим образом. Император Павел Петрович взглянул на старообрядчество как на живую народную массу, имеющую свои собственные побуждения и задачи, с которыми так или иначе необходимо считаться. Он своим "быть по сему" разрешил и утвердил единоверие, т.е. дозволил старообрядцом иметь священников для совершения богослужения и треб по старым обрядам. Но призыв не был услышан, и как только прошение старообрядцев с императорским "быть" попало к митрополиту Платону, самое "дело" попятилось назад: митрополит своими пунктами о единоверии поставил доселе не расшатанную перегородку между господствующим исповеданием и старообрядчеством - единоверием, провел между ними доселе не смытую черту, как между чистым и не совсем чистым, как между образованностью и глупостью.

Времена императора Александра Благословенного отодвинули старообрядческий вопрос на задний план. Тогда старообрядчество и "признавалось" и "не признавалось". На религиозные чаяния и побуждения русского народа смотрели с высоты идей французской революции, и эти побуждения, эту народную мысль находили убожеством, нищенством, детским лепетом, не имеющим ни смысла, ни значения. Тогда не было веротерпимости, было лишь отрицание русской народной веры. Под этой исторически неразумной ферулой старообрядчество исторически жило, складывалось, сил набиралось, доканчивало строение своих московских кремлей, едваедва не затмивших славы и блеска единого общерусского московского Кремля.

Один из этих кремлей - Рогожское кладбище - сделался культурным и экономическим оплотом огромной Белокриницкой половины старообрядчества. Другой кремль - Преображенское кладбище - превратился в культурный экономический и религиозный оплот другой - беспоповской половины старообрядчества. Благодаря отсутствию иерархии при внутренней ее "ненужности", здесь образовалась своя иерархия, и кладбище сделалось "Сионом", т.е. для огромной народной массы приобрело такое значение, какого не имел даже исторический московский Кремль.

Преображенское кладбище для старообрядцев - беспоповцев было то же, чем Иерусалим для иудеев и христиан; его главный наставник, в особенности Семен Кузьмич, пользовался в своих народных массах таким высоким почетом и уважением, какого не имели ни Платон, ни Филарет синодальной церкви. Его называли "патриархом", к его воле относились как к Божией воле, его благословение превратилось в самую сущность святости.

К началу нового царствования, ко временам императора Николая Павловича, спохватились, что "непризнание" религиозных сил народа не уничтожает этих самых сил, а лишь только дает простор к их развитию. Сочли необходимым вступить с старообрядчеством в открытый и кровавый бой; для этого боя были вытребованы все наличные государственные и церковные силы, - и старообрядчеству пришлось испытать тяжелые, печальные времена императора Николая I.

ИСТОРИЯ ХРИСТИАНСКОГО ВЕТХОГО ЗАВЕТА
Многие думают, что Ветхий Завет на любом языке является переводом древнееврейского оригинала. Но это совсем не так. Любой перевод – это уже не оригинал. В нем неизбежно будут отличия, вызванные ошибками перевода, либо умышленным искажением его.

Считается, что у православных христиан Ветхий Завет – это копия или перевод Саптуагинты (Александийского кодекса), греческого текста, составленного в третьем веке до Рождества Христова 72-мя толковниками-иудеями. Это самый старый перевод Ветхого Завета на греческий язык.

Согласно преданию в 287-245 г. до нашей эры, библиотекарь Деметрий познакомил александрийского царя Птолемея с ветхозаветными трактатами иудеев, и царь повелел перевести их на греческий алфавит. Библиотекарь связался с первосвященником Иудеи и передал ему волю и просьбу царя. Вскоре в Александрию прибыли 72 толковника (по 6 от каждого колена Израиля). По распоряжению Птолемея они все были отправлены на остров Фарос, где их разместили по изолированным кельям, чтобы исключить общение и подсказки. Когда перевод был готов, царь лично проверил все свитки и удостоверился в их полном соответствии и согласии. Так якобы была доказана боговдохновенность Септуагинты или перевода семидесяти (LXX). В таком виде Библия была воспринята восточно-христианской церковью, где преобладал греческий язык.

Западная же Церковь сейчас чтит Ветхий Завет, переведенный с более поздней еврейской версии.

Разрыв между западным и восточным христианством произошел преимущественно из-за выбора основного текста Ветхого Завета, поскольку мир, основанный на более позднем еврейском тексте, не тождественен миру, основанному на Библии греческой (древнем еврейском тексте). В них заложены совсем другие приоритеты и смысл. В дальнейшем между Церквами возникли и другие разногласия.

Нынешний текст Ветхого Завета, которым пользуются западные христиане, – это так называемый «Масоретский текст» (МТ). Но он не является древнееврейским подлинником, который читали во времена Второго Храма и с которого делали перевод Саптуагинты. В этом легко убедиться, открыв Новый Завет, в котором есть ссылки на старый Ветхий Завет и которых нет в нынешних переводах. Например, Матфей (12:21) цитирует пророка Исайю: «И на имя Его будут уповать народы». Если же пройти по этой ссылке в нынешние переводы Ветхого Завета, то прочтем совсем другое (Исаия42:4): «И на закон Его будут уповать острова». Или в Деяниях Апостолов (7:14) Стефан говорит, что с Иаковым пришли в Египет 75 человек, то в современной Библии (Быт. 46:27) прочитаем – 70 человек и т.д.

Это не ошибка русских переводчиков, то же самое расхождение находится и в британской и французской Библиях. Перевод то верный, но с неверной версии - с Масоретского текста, а Апостолы читали и ссылались на уничтоженный евреями оригинал Саптуагинты, называемый Н70 или LXX.

Именно с МТ, а не с Н70 сделаны почти все переводы Ветхого Завета для гоев. И последний Синодальный русский перевод сделан не только на основе старославянских текстов с Саптуагинты, а с большой примесью еврейского Масоретского текста.

Таким образом, еврейские книжники сделали свой Масоретский текст священным текстом христианского мира и тем самым открыли себе дорогу для влияния на этот мир. При этом надо сказать, что МТ был завершен сравнительно недавно – самый древний его текст (Ленинградский кодекс) написан в 1008 году, то есть через тысячу лет после Рождества Христова. А Септуагинта, или перевод 70-то толковников, почти за три века до новой эры.

Иудеи всегда хранили свои священные тексты в строжайшей тайне. Чужой, читающий их Тору, подлежал казни, как вор и прелюбодей. Поэтому появление Саптуагинты на греческом языке вызвало ярость у иудеев-националистов. По существу это означало приватизацию греками иудейской собственности. Примечательно, что число 70 по еврейской гематрии означает «Сод – секрет». Поэтому и перевод называется не «перевод 72», а «перевод 70». Эти 72 иудея-толковника открыли грекам секрет, которым не хотели ни с кем делиться иудеи-националисты. «Да будет проклят тот, кто откроет наш секрет гоям»,- написано на полу синагоги Эн-Геди. Разъяренные иудеи-националисты уничтожили все еврейские свитки, с которых делался перевод, и перебили всех эллинистических иудеев во время восстания Маккавеев. После этого иудеи приступили к программе поимки вылетевшего джина с целью помещения его обратно в бутылку, с тем, чтобы взять под свой контроль священные тексты греков. В течение сотен лет они уничтожали ранние списки и заменяли их новыми, ими переработанными. И писали новые тексты для себя, в частности Талмуд, регламентирующий жизнь иудеев и трактующий их священные писания. В этих текстах иудеи провозгласили себя «избранным» народом, а все другие народы называли греховными полуживотными со всеми вытекающими последствиями. Наконец, они сочли, что работа завершена – джин помещен в бутылку, а все новые тексты Ветхого Завета под их контролем. Даже копии Саптуагинты подверглась исправлениям и корректировке и, тем не менее, оставались основным текстом восточного христианства.

Запад вначале пользовался тоже переводом частей Саптаугинты на латынь. Так в I-V веках возникли Палестинский (Ямнийский) канон, Ватиканский, Синайский и Александрийский рукописные кодексы. Но в это же время блаженный Иероним (347-419 г н.э), проживший 34 года в Палестине, решил создать единый образцовый перевод Ветхого Завета на латынь с использованием Саптуагинты и еврейских текстов. Но «ученые» иудеи посоветовали ему не тратить время на «плохой» греческий перевод, а приступить к переводу на латынь непосредственно еврейских текстов, к тому времени существенно подправленными иудеями. Иероним так и сделал, дополнив перевод иудейскими интерпретациями, и тем самым посеял семена еврейского превосходства над другими народами в западной Церкви. Евреи одобрили перевод Иеронима, но многие из Отцов христианства были возмущены, видя как Иероним склоняется на сторону иудеев. Иероним оправдывался, но семя уже было брошено в землю и с годами расцвело в утверждение Масоретского текста основным и забвении на Западе Саптуагинты. В результате оба текста стали сильно отличаться друг от друга, часто становясь противоположными. Тем самым трудами Иеронима под стены христианского града была заложена мина, взорвавшаяся через 500 лет, в девятом веке, когда Вульгата Иеронима стала признанным текстом в Западной Церкви и расколола христианский мир на католический и православный.

Но, как греческий, так и латинский язык на Западе знали немногие и поэтому в эпоху Реформации появились переводы Библии на народные языки. Иудеи в этом приняли самое активное участие и в итоге евреи стали хранителями священного текста Ветхого Завета для Западной христианской Церкви, своеобразным Мерлином при европейском Короле Артуре. Иудаизация и духовная деградация европейцев началась с принятия ими Вульгаты Иеронима, в которой провозглашалось превосходство иудеев над всеми народами и их богоизбранность.

На протяжении веков евреи переводили Библию на языки народов мира только для того, чтобы повлиять на их духовное развитие в нужном направлении - все Библии для гоев отредактированы и прошли цензуру в синагогах.

За всю историю христианства в разных странах и на разных континентах было написано и пущено в обращение множество Библий – канонов. Содержание их все время менялось. Например, «Откровение» Иоанна Богослова было включено в римско-католический канон только в 1424 году на Флорентийском соборе. А до этого он был запрещенным. «Вульгата» (народная Библия) Иеронима стала «символом веры» римско-католической Церкви только в 1545 году на Тридентском соборе.

Битва переводов продолжается и по сей день. Евреи производят сотни переводов на множество языков и каждый – еще более иудаистический, чем его предшественник, еще более связанный с духом еврейской исключительности. Ярким примером сказанного может служить недавно вышедший в Иерусалиме трехтомный перевод Библии на русский язык, или крипто-иудейская ScofieldReferenceBibleна английском языке, которая сводит христианскую веру к «любви к евреям и к еврейскому государству». Особенно иудеи постарались при переводах Библии в первой половине ХХ века для секты Свидетелей Иеговы. Во-первых, они назвали ее «самым правильным переводом» Нового Мира, а во-вторых, имя этого племенного бога евреев упоминается там 7200 раз!

Все эти работы над переводами является одним из направлений заговора сионским мудрецов по иудаизации мира.

История переводов Библии в России подтверждает сказанное. В течение веков Русская Церковь и русский народ пользовались рукописной церковно-славянской Библией, переведенной в IXвеке с Саптуагинты Кириллом и Мефодием.

В 1581 г Иван Федоров печатает первое завершенное издание Библии на церковно-славянском языке. Только эту версию Библии до сих пор признают старообрядцы.

После раскола Восточной Ортодоксальной (правоверной) церкви в 1667г Синодом в 1751 году была принята Библия на церковно-славянском языке, включавшее в себя все книги Ветхого Завета, вошедшие в Септуагинту и 27 книг Нового Завета. Эта Библия получила название Елизаветинской.

В 1876 Святейший Синод одобрил перевод Российского Библейского Общества на русский язык книг Ветхого и Нового Завета, вошедших в церковно-славянскую Елизаветинскую Библию. Но этот перевод был осуществлен уже с привлечением Масоретских текстов и поэтому в ряде мест уже значительно отличался от церковно-славянской версии.

Примечательно, что Российское Библейское Общество тех времен состояло почти исключительно из британских агентов влияния, масонов, протестантов и конечно, иудеев с их Масоретским кодексом. И эта Библия сразу же сыграла губительную роль – иудейское влияние в России резко возросло и привело к бунтам, терроризму и революции 1917 года. С тех пор иудейская идеология стала проникать и в Русскую Православную Церковь. И сейчас среди священнослужителей РПЦ полно евреев, внешне исповедующих христианство, а внутренне остающихся иудеями. Даже среди патриархов и высших чинов РПЦ были и есть евреи. Как, например, нынешний председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев), а в миру – полуеврей Гриша Дашевский.

Русская православная Церковь все больше начинает походить на иудейскую, а ее храмы – на синагоги.